Народ наш опять что-то не то читает

Прочла пост Захара Прилепина, в котором он сетует, что народ наш опять что-то не то читает. Первые места в рейтинге, составленном сетью книжных магазинов "Читай-город", заняты "Графом Авериным" Виктора Дашкевича (ничего не могу с собой поделать, радуюсь теперь за него как за родного), "Словом пацана" Роберта Гараева, новым Пелевиным и самим Прилепиным с доброй детской книгой "Собаки и другие люди". Где же книги про СВО и ее героев? Где книги про Великую Отечественную? Где Юрий Бондарев? Почему так много иностранцев? Как такое вообще может быть? Что делать? И, главное, кто виноват?

Как-то даже неловко говорить, но вообще-то воющая страна совершенно не стремится получать войну еще и в виде книг. Известно, что в 1940-1942 годах в подземке, куда лондонцы фактически переселились, спасаясь от бомбежек, работали библиотеки, и самыми выдаваемыми книгами в них были вовсе не книги о войне, а романы Джейн Остен, Дороти Сэйерс и Агаты Кристи. И это, заметьте, во времена, когда новости не подавались в мозг ежеминутно, а скупо дозировались ежедневными радиосводками и газетами, то есть, казалось бы, запрос на информацию о происходящем не был закрыт полностью. Как пишет Себастьян Хафнер в "Истории одного немца", в Германии набирали силу нацизм и внутренние репрессии, а немецкие писатели строчили литературные пасторали, немедленно становившиеся бестселлерами.

Помню, в прошлом году, когда лидером книжных продаж в России стал нержавеющий хит Ольги Примаченко "К себе нежно" (бессменный лидер со времен ковида), этим фактом равно возмущались люди с обоих берегов нашего общественного раскола. Одни видели в нем бесчувствие к чужому страданию и постыдный эгоцентризм, другие - малодушие перед лицом великих свершений. Первые считали это следствием имманентно присущего российскому народу внутреннего изъяна, вторые (как и Захар Прилепин в упомянутом выше посте) - результатом продуманной либеральной диверсии. Словом, люди читали неправильно, а значит, неправильно думали и, скорее всего, неправильно жили.

Императив всего себя подчинить единому аффекту, конечно же, по сути своей тоталитаристский. Ты должен не просто придерживаться определённой позиции, ты должен ее придерживаться и её манифестировать постоянно, любым своим действием. В сущности, ты должен быть полностью тождественен своей публичной позиции.

Чтение же - процесс очень интимный, внутренний, и попытки на основании его видимых результатов формировать какие-то этические оценки сродни поиску врагов народа на основании сексуальных предпочтений (да, это последнее уже происходит, и да, это абсолютное безумие). Можно всем сердцем сострадать жертвам войны и быть последовательным ее противником, но при этом читать Ольгу Примаченко, чтобы худо-бедно зафиксировать кукушечку. Можно энергично поддерживать эту войну с дивана, но все равно хотеть немного нежности.

В силу разных причин чтение сегодня - это в первую очередь утешение и поддержка, а не поле боя, не фронтир. За травматизацию и раздирание одежд отвечают другие медиа, и справляются они со своим делом блестяще. В книгах же люди пытаются обрести убежище, островок покоя. Глядя на очертания его береговой линии, мы и правда можем кое-что узнать, но не о мнениях, а лишь о желаниях читательской аудитории. Нашему российскому читателю, вне зависимости от его политических и иных взглядов, похоже, ничуть не скучно и, в отличие от президента, к движу он не стремится. Наоборот, предпочел бы относиться к себе нежно где-нибудь в сильной, справедливой и мирной России "Графа Аверина", с прилепинскими собаками и глубокомысленным пелевинским прищуром.

Но и только - ничего иного из рейтингов книжных продаж вычитать невозможно. Ни изъянов, ни диверсий. А те, кто пытается это сделать, манипулируют и передергивают - сознательно или нет, но вполне однозначно.

Источник: Канал Галины Юзефович о книгах и чтении - Рыба Лоцман