Немного воспоминаний на тему Дня победы

9 мая принято вспоминать победу и говорить слова благодарности всем ветеранам ВОВ. И это правильно.
Как бы мы не старались, но нашему поколению не видевшему войны, сложно оценить и понять все то, что происходило тогда. Миллионы смертей, которые за несколько лет стали почти нормой. Весь этот ужас могут по настоящему понять, наверное, только те, кто воевал. Я склоняю голову перед каждым ветераном, ваш подвиг огромен и бесценен, но отдельные слова благодарности мне хочется сказать сегодня моему деду - Плешакову Василию. Пусть поздно, пусть он их никогда не сможет прочитать, но ведь все кто ушли - живы пока о них помнят.

Хотя воспоминаний немного…
Первое всплывает у меня всегда, когда кто-то хотя бы заводит о нем речь. Мы сидим за круглым столом, и в комнату входит дед. Он вернулся с работы, высокий и очень строгий, какой то постоянно далекий. Вешает свою шинель железнодорожника на вешалку, здоровается… И так во всех воспоминаниях и во снах, он приходит с работы и вешает шинель.
Второе – мне всего 4 года, большая, просто огромная лестница ужурской больницы, на которой мои родные уговаривают врача пустить нас хотя бы немного посмотреть на деда.
Не понятно почему, но нас не пускают. И тогда к врачу подхожу я. Мой детский голос звучит в воспоминаниях со стороны: «Пустите нас посмотреть на деду Васю, а то может я его больше никогда не увижу».
Нас пустили, но не в больницу, а только посмотреть в окно палаты. Кто-то держал меня на руках, что бы я смогла заглянуть в форточку.
Больничная палата напомнила мне подвал. В маленькой комнате кровать и стул, темно и мрачно, из форточки пахло тухлым. Именно обстановка кричала о том, что человек сдесь умиает. А самое главное, внутри «почти не было» моего деда. Из под больничного одеяла выглядывало раздутое водянкой лицо чужого не знакомого человека, на котором живыми оставались только глаза.
Родные долго вспоминала это наше посещение больницы. Говорили, что если бы не я, нас не пустили бы даже к окну. Потом, попутно удивлялись, откуда маленькая четырехлетняя девочка могла знать, что дед находится при смерти и это посещение, скорее всего, последнее. Я тоже не знала и сейчас не знаю, откуда мне это было известно.
Дед умер от водянки в 1979 году. Умер еще совсем не старым человеком, потому что так и не прошли военные раны. Более чем через 30 лет после войны, его убил маленький спрятавшийся где-то в теле осколок от снаряда. Возможности медицины того времени не позволили его извлечь. Нам на память осталась только старая маленькая фотография, на которой бравый боец стоит рядом с красным знаменем, и грудь, как в песне, вся в орденах.
Плешаков Василий Васильевич был стрелком на военном самолете. Он прошел не одну, а целых две войны: сначала с Германией, потом с Японией, а потом еще просто служил в Советской армии до 1949 года, потому как нельзя же было распустить всю армию сразу после окончания войны. Вернувшись домой, он прожил вполне достойную жизнь: работал на железной дороге (в то время полувоенной организации), вырастил детей и успел посмотреть на внуков. Как героя войны, его постоянно приглашали к школьникам на лекции, а в музее родного поселка Копьево лежит альбом с его фотографией и биографией.
Простая жизнь, короткая история, скомканная, сумбурная и эмоциональная, может слишком сентиментальная. Но все-таки большое спасибо тебе дед, просто за то, что ты был, за то, что ты и подобные тебе сделали все, что бы я сегодня могла сидеть в своей квартире и писать все, что придет в голову.
Закрываю глаза: открывается дверь, заходит дед и вешает шинель…